Николай Гапич родился 9 мая 1901 г. в дер. Новоалексеевка Бельской волости Амурского уезда Амурской области Приамурского генерал-губернаторства (ныне – Ивановский район Амурской области) в многодетной семье (7 детей). Его отец был безземельным крестьянином, уроженцем дер. Малая Старица Переяславского уезда Полтавской губернии, батраком и бродячим портным, который переехал в конце XIX века на Дальний Восток на изыскательские работы будущей Амурской железной дороги.
После начала ее строительства он устроился в 1909 г. чернорабочим и каменщиком на станции Ерофей Павлович, и в этом же году забрал всю семью к себе.
С 8 лет Николай работал вместе с отцом, а зимой учился в двухклассной железнодорожной школе. В 1915 г. после ее окончания поступил рабочим на постройку местной телефонной сети. Днем работал, а ночами учился на курсах телеграфно-телефонных надсмотрщиков. В мае 1916 г. его назначили телеграфистом, в 1917 г. – линейным надсмотрщиком на железной дороге, а в 1918 г. избрали комиссаром телеграфа железнодорожной станции Ерофей Павлович. После ее захвата белогвардейцами и казаками уехал в г. Свободный, где работал телеграфистом в Управлении железной дороги. В ноябре 1919 г. был насильственно призван правительством Колчака на военную службу, которую проходил на сборном пункте при охранном батальоне в г. Благовещенске. После освобождения города в начале февраля 1920 г. партизанскими отрядами Гапича избрали членом батальонного комитета, а затем на базе этого батальона создали 1-й Советский полк под командованием А.В. Агеева. Вскоре его назначили оружейным инструктором полка, а сам полк перевели на Восточно-Забайкальский фронт. Полк воевал против войск казачьего атамана Г.М. Семенова, генералов В.О. Каппеля и М.К. Дитерихса и после взятия Владивостока (25 октября 1922 г.) силами Народно-революционной армии Дальневосточной республики под командованием И.П. Уборевича вошел в состав Красной Армии.
С февраля 1920 г. по октябрь 1927 г. Гапич занимал следующие должности: адъютанта начальника связи Восточно-Забайкальского фронта и тыла; начальника связи железнодорожного направления этого же фронта; командира роты и начальника связи 8-й Амурской стрелковой бригады; командира телеграфного взвода роты связи и помощника командира дивизиона связи 3-й Амурской стрелковой дивизии; начальника связи Особого Амурского стрелкового полка; помощника командира отдельной телеграфно-строительной роты; начальника команды связи 2-го отдельного пограничного батальона; командира взвода связи, помощника командира роты связи по технической части и порученца начальника связи 1-й Забайкальской стрелковой дивизии; начальника команды связи и начальника связи 1-го Читинского стрелкового полка; командира отдельной роты связи 1-й Тихоокеанской стрелковой дивизии.
Понимая, что без военного образования он не имеет перспектив в военной службе, в 1925 г. самостоятельно подготовился и сдал экстерном экзамены за курс нормальной трехгодичной школы при Владивостокской пехотной школе им. III-го Интернационала. С 1 октября 1927 г. по 1 мая 1930 г. учился на основном факультете Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе.
По окончании академии 10 мая 1930 г. был назначен начальником штаба 9-го полка связи Белорусского военного округа, дислоцирующего в Брянске.
1 января 1931 г. его назначили помощником начальника связи, а с 30 декабря 1932 г. по 27 февраля 1936 г. – начальником связи этого же округа. В октябре 1936 г. полковник Гапич поступил в Академию Генштаба РККА, по окончании которой в июне 1938 г. его оставили старшим преподавателем кафедры тактики высших соединений академии. Он становится доцентом кафедры, пишет ряд книг, учебников и статей по службе связи для слушателей военных академий и училищ. Наиболее известной из них является книга «Служба связи в основных видах общевойскового боя (сд и ск).
26 июля 1940 г. приказом Наркома обороны генерал-майора Гапича назначили на должность начальника Управления связи Красной Армии (УСКА). Принимая дела и должность, он в акте указывал: «В основном РККА имеет на вооружении телеграфно-телефонные и радиосредства устаревших типов. В связи с тем, что промышленная база мала и плохо организована, на перевооружение более совершенными образцами средств связи без запаса мобилизационных средств потребуется 5 лет… Имеющиеся кадровые части не обеспечивают развертывания боеспособных частей связи на военное время. Структура армейских и фронтовых частей связи, а также их оперативный расчет на армию и фронт не вполне соответствует требованиям оперативной связи».
В течение года Гапич принимал соответствующие меры по устранению недостатков в организации связи, выявленных в ходе Советско-финляндской войны и указанных в акте. Он направлял доклады с конкретными предложениями по ее улучшению наркому обороны СССР Маршалу Советского Союза Тимошенко С.К. (дважды), председателю Комитета обороны при Совнаркоме СССР Ворошилову К.Е., начальнику Генштаба РККА генералу армии Жукову Г.К.
Однако ни одно из его предложений реализовано не было, а утверждение генерала Гапича, что Красная Армия (КА) при подобном обеспечении средствами связи, при решении боевых задач может неминуемо встретиться с большими трудностями, сбылось. Стремительное продвижение войск вермахта не позволило многим соединениям и частям Красной Армии достичь намеченных пунктов с подготовленной оперативной связью, и поэтому телефонно-телеграфная связь с некоторыми соединениями и армиями работала с огромными перебоями и неустойчиво. Радиосвязь в период сосредоточения и развертывания не предусматривалась, дабы не раскрыть противнику дислокации войск. Нарушения связи диверсионными группами, авиацией и в какой-то степени артиллерией противника еще более усугубили положение. Опора на использование главным образом постоянных воздушных линий и узлов связи Наркомата связи для связи Ставки ВГК со штабами фронтов и армий не оправдала и показала ее неспособность поддерживать их в эксплуатационной готовности. Обеспечить проводную связь своими силами фронты и армии, не располагающие достаточными средствами и укомплектованными частями связи, не могли. Нарушение постоянной связи с войсками лишило командиров и штабы, вплоть до Ставки ВГК, возможности оперативно получать сообщения о положении на фронте. Нередко в результате запоздалой или искажённой информации принимались решения, не отвечавшие обстановке.
23 июля 1941 г. в нервозной обстановке неудач и отступления войск КА решением ГКО генерал-майора Гапича освободили от должности и откомандировали в распоряжение Управления по командному и начальственному составу Наркомата обороны. Его назначили начальником связи фронта Резервных армий, через несколько дней понизили до заместителя. 8 августа 1941 г. арестовали и содержали Сухановской особорежимной тюрьме или спецобъект 110 (ныне Свято-Екатерининский монастырь, г. Видное Московской обл.). Ему вначале инкрементировали не снабжение армии нужным количеством средств связи и неспособность УСКА наладить бесперебойную связь с фронтом. Поняв абсурдность, предъявленных обвинений, в духе того времени после физического воздействия следователи вынудили Гапича признать участником «антисоветской заговорщической организации», якобы существовавшей в Белорусском военном округе, под руководством, расстрелянного в 1937 г. командарма I–го ранга И.П. Уборевича. О надуманности обвинений, в частности, говорит тот факт, что Гапич дал показания и о «сотрудничестве» с японской разведкой в 1918 году! Позднее он отказался от таких «признаний». Так длилось полгода, до февраля месяца 1942 г. Затем последовал перерыв в 10 лет и 9 месяцев, в течение которых, никакого, по существу, следствия не велось. Приказом наркома обороны от 29 января 1944 г. его уволили из кадров Красной Армии.
За период пребывания в изоляции он написал свыше 60 заявлений в ЦК ВКП(б), Верховный Совет СССР, Генеральному прокурору СССР, наркому госбезопасности СССР и его заместителям о незаконности ареста и содержания под следствием, но ни одно из них по адресу не отправили.
15 февраля 1952 г. следователи предложили ему безоговорочно подписать дело для передачи в суд. Гапич попросил дать ему возможность по ряду моментов написать свои замечания.
26 августа 1952 г. Гапича обвинили в ненамеренном разглашении военной тайны якобы в 1935 г. и по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР заключили в исправительно-трудовой лагерь на 10 лет, без поражения в правах и с лишением воинского звания «генерал-майор». Однако уже через два дня освободили из Лефортовской тюрьмы по отбытию срока наказания.
Постановлением Совета Министров (СМ) СССР от 2 октября 1952 г. его лишили воинского звания – «генерал-майор». Гапич продолжал подавать жалобы во все инстанции вплоть до президиума XIX съезда КПСС (5–14 октября 1952 г.). 13 июля 1953. г. Президиум ЦК КПСС принял постановление, которое обязало Военную коллегию Верховного суда СССР пересмотреть дела осужденных генералов и адмиралов и реабилитировать, в том числе и Гапича. 28 июля 1953 г. его реабилитировали.
СМ СССР от 15 августа 1953 г. отменил свое постановление от 2 октября 1952 г. о лишении его воинского звания – «генерал-майор». Гапича восстановили в рядах Советской Армии и зачислили 28 августа 1953 г. в распоряжение Главного управления кадров Министерства обороны СССР. Он написал 28 сентября 1953 г. рапорт об увольнении с военной службы по состоянию здоровья, который 21 октября 1953 г. и удовлетворили. В 1954 г. его наградили орденом Ленина. В последующем Гапич работал заместителем начальника инспекции (1956–1961), затем начальником 1-го управления Министерства связи СССР (1961–1964).
Умер Николай Иванович 16 марта 1964 г. и был похоронен на Головинском кладбище Москвы. По инициативе автора статьи, первого заместителя председателя Совета Межрегиональной общественной организации ветеранов военной службы «Ветераны войск связи Вооруженных Сил», ее делегация в день 120-летия генерала Гапича почтила его память. На могилу возложили венок и цветы, провели митинг, на котором звучало, что нынешнему поколению офицеров-связистов ВС РФ необходимо всегда помнить, какую суровую и высокую цену заплатил за нарушение управления войсками, низкую боеспособность войск связи генерал-майор Н.И. Гапич: крушением жизненных и профессиональных целей, 11-летним заключением, личной трагедией, психологической травмой, подорванным здоровьем и преждевременным уходом из жизни.
Трудно не согласиться с его выводом: «Опыт прошлого, доставшийся нам дорогой ценой, учит тому, что всякая недооценка роли и значения связи, экономия средств на развитии промышленности техники связи и подготовке театра военных действий и страны в целом в отношении связи неизбежно в случае войны приведёт к тому, что произведённые крупные затраты на подготовку к обороне не дадут должного эффекта, а значит, окажутся неоправданными».
Советник РАРАН
В. Хохлов
